Владимир Ост - Сергей Нагаев

– Нет, давайте так, – сказал Иван Камилю Петровичу. – Прямо сейчас договоримся о скидке в цене, и я эту берлогу покупаю.

– Я уже говорил, – сказал Камиль Петрович, – что с этим – не ко мне. Пожалуйста, отойдите с Владимиром на кухню, если я мешаю, и переговорите там о чем хотите.

Иван двинулся на кухню. Там он, переминаясь от волнения и лихорадочных размышлений с ноги на ногу, дождался Осташова, подошедшего вразвалочку, и сказал:

– У меня есть идея. Ты сейчас сбрасываешь две штуки, и я тут же хапаю квартиру. А если не сбрасываешь, то я – пас. Вон, сам видишь, охотников до нее достаточно.

«Правильно я сделал, что десятку к цене набавил», – подумал Владимир.

– Нет, я так не могу, – сказал Осташов. – Я уверен, что в качестве исключения тебе на фирме скинут, скажем, полштуки, или даже штуку. Но не больше.

– Ладно! Штука – тоже неплохо. Пошли, я скажу этому чурбану, что беру квартиру, – и рванули на фирму. Значит, ты сказал, что скидка на штуку баксов будет точно! Смотри, потом не отказывайся.

Через пять минут троица уже рассаживалась в машины. Камиль Петрович сел в «Тоету», а Владимира посадил с собой Иван.

– Ха-ха-ха, – радовался Кукин, крутя руль «Мерседеса». – Видел, как это было? На лестнице-то? Как этот помощник министерский перекособычился, когда я ему сказал, что квартира уже куплена? Он, наверняка, хотел навариться на этом деле. А хрен-то. Ха-ха! Хренушки! Ха-ха-ха! Кто не успел, тот опоздал. Навариваются в нашей жизни только самые мобильные. Типа меня. Ха-ха-ха! «Квартира уже куплена». Как я его, а? Опочки! Культур-мультур, и танки наши быстры!

Иван был необыкновенно воодушевлен.

Осташов глядел на дорогу и молчал. «Главное теперь – не сболтнуть чего-нибудь лишнего, – подумал он, – чтобы этот Иванушка не прочухал про накинутые сверху десять тысяч».

– Ты чего киснешь? – спросил Кукин.

– С чего мне киснуть?

Иван закурил.

– Я догадываюсь, с чего. Наверно, переживаешь, что проценты фирмы пришлось снизить? – сказал он. – И твои процентики тоже снизятся, да? Да-а-а! Ха-ха-ха! Но ты не расстраивайся. Ты же в этом не виноват, так получилось. Все-таки лучше, чем ничего. Хотя ты мог бы упереться и не уступать. А может, я бы сломался? Там же эта шестерка какого-то министра в бой рвалась. Он бы взял квартиру.

– Не все любят рисковать, – сказал Владимир.

– Да, не все.

Осташов промолчал.

– Рисковать мало кто себе позволяет, это точно, – сказал Иван и бросил снисходительный взгляд на Владимира.

Владимир молчал. Ему чертовски хотелось курить. Не вынимая сигаретную пачку из нагрудного кармана, он нащупал в ней сигарету, но лишь покрутил пальцами и оставил на месте.

– Скажи честно, – продолжил Кукин после некоторой паузы. – Это вы там специально для меня разыграли спектакль?

– Какой спектакль?

– Ну, с помощником министра, – Иван метнул испытующий взгляд на Владимира. – Чтобы он орал: «Мой шеф берет квартиру»?

– Нет. А зачем?

Осташов сначала даже не понял, о чем идет речь. Но затем, подумав, мысленно согласился: такой прием, пожалуй, действительно мог бы применяться для создания искусственного ажиотажа. Тут Кукин был прав. Но ведь в реальности это получилось спонтанно. «Сам бы ты, наверно, не задумываясь, устроил такой балаган, – про себя обратился Владимир к Ивану. – Праведник-святитель нашелся».

– Я знать не знаю этого помощника, – сказал Осташов. – И мне плевать на него.

«И плевать на твои подозрения», – чуть не добавил он, все более накаляясь. Но, вместо этого, взял себя в руки и сказал:

– Тебе эта квартира-то зачем, перепродавать будешь?

Осташову было совершенно безразлично, зачем Кукин берет квартиру, он лишь хотел пустить разговор в другом направлении. А кроме того, Владимир подумал, что, как бы ни был скучен или неприятен этот разговор, он – Владимир – все-таки риэлтер, а со стороны профессионального риэлтера было бы правильно подыгрывать клиенту.

– Ибстественно, перепродавать, – ответил Иван. – Па-па-ру-ра, и танки наши быстры! Что, хочешь, чтобы я только через тебя ее продавал?

– Да нет, я просто спросил.

– Хочешь, конечно. Но это я не обещаю. Выставлю ее на продажу, а дальше – уж извини: кто быстрее покупателя найдет, с тем я и буду иметь дело. Но пока что квартиру я еще купить должен. Пе-ре-продать, и танки наши быстры! Мне дядя Миша денег отвалил на устройство салона красоты. Чтоб там моя женушка потом директрисой работала и не скучала. Помещение уже нашел, но пока там все наладится, пока туда-сюда, я подумал, дай-ка я часть денег крутану.

Кукин вновь наградил Владимира молниеносным сверлящим взглядом, как будто хотел уловить в его мимике следы коварных замыслов.

– А кто такой дядя Миша? – спросил Осташов, с усилием подавив зевоту.

– Дядя. Не мой – жены. У нее родители погибли, давно. И этот дядя Миша ее воспитывал.

– Ясно… А почему деньги надо крутить именно через покупку квартиры?

– А-а-а! Ха-ха, я таким Макаром заодно еще одну проблему решаю. Мне база нужна. Ты же меня, как мужик мужика, понимаешь? Трахаться приходится где придется: то в тачке, то вообще непонятно где. База позарез нужна.

– Понятно.

– А теперь все по-другому пойдет. Сейчас найму хохлов каких-нибудь, они мне за неделю квартиру очистят, слегка отремонтируют, – и можно жить… более регулярно, ха-ха! Месяца два-три там потрахаюсь, а потом продам.

– А дальше?

– А дальше – видно будет. Я сейчас одну клевую телку уломал на это дело, – Иван в очередной раз испытующе и подозрительно посмотрел на Осташова и продолжил: – Она, правда, с присвистью, со своими закидонами, но баба клевая. И тело ничего, и мордашка. Трахаться иногда готова – хоть на улице. А первый раз я ей в подъезде впендюрил. Как школьник, блин, какой-то. До дома ее подвез, потом на этаже еще постояли, побалакали о том о сем, потом смотрю, она вроде готова, ну я и вдул ей. По самые помидоры. И сейчас еще одну телку обрабатываю, но она пока не дает. Очень серьезная девушка. Ну ничего. Куда она денется, когда разденется?

– А как же жена? – со скукой спросил Осташов.

– А чего жена? Жена – это, конечно, хорошо, но этого мало. Ха-ха-ха! Да-а. Жена – дура. Ей чего не наплети, она всему верит. Вот дядя Миша, он действительно… Ему под горячую руку не попадайся, раздавит, как комара. Крутой мужик. У него весь коттедж на Николиной горе ружьями увешан. Но он их не любит. Его любимое оружие – калашник. Причем, не эти последние модели, на пять сорок пять заточенные, а старый калаш, настоящий, калибра семь шестьдесят два. У него и на «Мерсе», на шестисотом, номер такой – семь, шесть, два.

– Он у тебя бандит, что ли? – сказал Владимир и отвернулся, чтобы всласть зевнуть.

– Нет. Вокруг него бандюков много, это – да, а сам он – нет, он политикой занимается. Фамилия очень известная, но я тебе не скажу. Па-па-ру-ра, и танки наши быстры…

Иван был очень доволен собой.

«Надо ж, как разговорился, – подумал Осташов. – Чуть ли не всю свою жизнь мне тут собрался выложить. Хотя… Чего бы ему не поболтать? Ну закончим мы с ним сейчас сделку, и все, больше вряд ли когда увидимся… Чем хорош большой город – в нем встретишь кого-нибудь, и можно, как в поезде с незнакомым человеком, спокойно поговорить о чем угодно, поговорить – и забыть про чела. С ним уже никогда не столкнешься». Владимиру стало немного жаль Ивана: едет, радуется, что задешево квартиру получает, и даже не подозревает, что мог бы получить ее гораздо дешевле.

– Значит, семьдесят, говоришь? – неожиданно спросил Кукин и метнул на Осташова хитрющий взгляд. – А может, шестьдесят, или даже пятьдесят? А?

– Да. То есть – что? А! Да, семьдесят. Мы же уже вроде бы все обговорили. Квартира от продавца идет за семьдесят.

* * *

– Значит, Владимир, ты говоришь, от продавца – семьдесят? – спросил начальник отдела купли-продажи Александр Витальевич Мухин, когда участники сделки уже сидели вокруг овального стола в комнате для переговоров фирмы «Граунд+».

– Семьдесят, – сказал Осташов и посмотрел на Ивана.

Иван посмотрел на Камиля Петровича и спросил:

– Семьдесят?

Камиль Петрович посмотрел на Владимира и сказал:

– Семьдесят.

– И сверху – проценты фирмы, – сказал Александр и оглядел всех.

– Должно быть три с половиной тысячи – пять процентов, – сказал Кукин. – Но ваш сотрудник обещал мне скидку на тысячу долларов. Поэтому не три, а две с половиной тысячи.

– Да? – удивился Мухин. – Владимир, как это так?.. Ну, ладно, с вами, Владимир, мы это позже обсудим. А вам, – Мухин обернулся к Ивану, – я бы хотел сказать, что, видимо, произошло какое-то недоразумение. Владимир у нас тут – рядовой маклер, и я не знаю, почему так вышло, но он взял на себя лишнюю ответственность и снизил долю фирмы.